Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ]
Частокол забрал под свою защиту солидный кус земли, который вмещал в себя три амбара, и с десяток жилых строений в которых обитали местные. Особняком среди этого деревянного зодчества стоял большой, крытый дранкой, дом, аж с тремя печными трубами, выставив на показ в два ряда, слепые глазки окон, затянутых бычьим пузырем. О стеклах тут если и знали, то явно не решались приобретать такую хрупкую штуку, ради того только, чтобы отгородиться от внешнего мира. По старинке жили просто.
Тут же имелся свинарник, стояла для лошадей и явственно попахивало коровьим навозом, округлые лепешки которого намекали на наличие на столе говядины и молока.
Имелась тут похоже и кузница, и кожевенных дел мастера и если отбросить вырубленный на полет стрелы по кругу лес, то на вид все походило на обычную деревню.
— Ну что вы там встали, как обухом ударенные. — Замахал с порога Обли, приглашая войти в дом. — Живее давайте. Парни ваши, чай не дети малые, разберутся, да и мои мальчишки им в помощь.
Отставной вояка свистнул и откуда не возьмись на его призыв появились три дюжих молодца, статью и ростом превзошедшие родителя, однако одетые попроще. На Облине красовалась кожаная куртка и высокие сапоги, в то время как его сыновья предпочитали носиться босиком и носить холщовые рубахи с простым рисунком. По кивку старшего они направились к топчущимся у коновязи десяткам, и очень скоро принялись разводить и расседлывать лошадей, в то время как радостные гвардейцы повалили в дом, учуяв скорый горячий ужин и теплый ночлег.
Центральный зал, на удивление большой, уютный и чистый, сказывалось военное прошлое хозяина, встретил гулом голосов и умопомрачительным запахом жаркого, проникающим из полуоткрытых дверей кухне. Толстые оплывшие свечи в поставках, ловко расставленные по столам, отлично освещали столы, в то же время, не обнажая все выщерблены и острые углы, как это любили делать на новый земной манер в большинстве частных домов и постоялых дворов.
По стенам залы были развешены причудливые звериные головы, да такие странные, что только в сказках о них рассказывать. Особенно впечатлила Зимина буйволовая голова со здоровенным роговым отростком на морде, больше напоминающим клювы. Выглядела зверюга устрашающе, а ее останки позволяли представить, каких же небывалых размеров достигло чудовище, прежде чем его отправил на тот свет умелый охотник.
Обли приветливо махнул рукой и из-за широкого прилавка выскочил мальчишка, неся перед собой здоровенный поднос с кружками и пузатым графином.
Рассевшись по широким деревянным лавкам в дальнем углу зала, компания разделила кружки и после дегустации напитка, Азир принялся за распросы.
— Как же ты попал сюда дружище? — Десятник отхлебнул пива, а это было именно оно, и промокнув ладонью усы с ожиданием взглянул на старого боевого товарища.
— Да уж так получилось, — погрустнел Обли. — Как наш босс уехал, так мы решили себе нового командира найти.
— И что?
— Да не вышло. Не поверишь, дружище. По всему Белогорью такая петрушка. Знатные фамилии снимаются с места и тихой сапой отбывают за море. Слух прошел нехороший, и истерике подвергшись, болтают, … тут Обли понизил тон и наклонился к уху Азира, … что даже сам его величество, Матеуш, планирует отбыть на побережье.
— С чего бы такое бегство? — Насторожился Зимин.
— А с того, рейдер — грустно усмехнулся Обли. — Несколько месяцев назад в город пришли чужестранцы, труппа бродячих артистов. Пришли шумно, с балаганом, выступили на центральной площади, предложив зрелища, заморские угощения. Был среди них и Великий оракул, — хозяин постоялого двора при этом исполнил лицом такую мину, что всем сразу стало понятно, какого мнения он о величии самого оракула. — И очень быстро втерся в доверие к высшему сословию. Он гадал что угодно и где угодно и, казалось бы, не было вопроса, на который этот чертов оракул не мог бы дать ответа. И вот, как поговаривают, наши дражайшие лорды решили не просто выяснить судьбу посевов, или величину прироста скота, а рискнули погадать на будущее самого королевства.
Обли на секунду замолк, решив промочить горло добрым глотком пива, но слушатели не позволили ему долго смаковать напиток.
— И что же там произошло? — Поторопил хозяина Слава.
Тот отставил кружку, хмыкнул, и пожал широкими плечами.
— Да пес паршивый его знает, что этот оракул им наговорил, однако родственники высших сановников начали отбывать в неизвестном направлении, спешно распродавая имущество. За ними потянулись родичи высших военных чинов. Мелкие баронства и графства еще держались и тут появились эти самые чужеземцы. По мне так в сговоре они с оракулом. Да и потом, слышал я что цену они за свои услугу просят немалую.
— Слушай Обли, — покачал головой Азир. — Я же тебя знаю. Ты, да и не в курсе того что твориться на кухне.
— Да чушь это все. — Отмахнулся хозяин постоялого двора. — Сам не слышал, но узнал у старшей кухарки, а та в свою очередь у горничной, которая помогала лакею, который прислуживал при разговоре хозяина с чужеземцем-колдуном.
— Почему колдуном? — Заинтересовался Зимин.
— А потому. — Скривился Обли и, особо не церемонясь, ткнул пальцем в поблескивающих в свете оплывших свечей циферблат электронных часов. — Вот что это?
— Часы. — Пожал плечами Слава, поспешно одергивая рукав.
— Да не прячь ты. — Бывший гвардеец отрешенно покачал головой. — Видел я такие часы, а вот как их смастерить, ты мне расскажи?
— Ну как. — Замялся Слава. — Делают их автоматы, на производстве, большие машины…
— Ты вообще понимаешь, что сам то лепечешь? Видел я как-то часы в Белогорье, на ратуше рядом с домом меняльным. Они были что та площадь и шумели как стадо баранов. Два человека за ними постоянно приглядывали и сверяясь с солнечными метками стрелки двигали, если те часы не поспевали. Это часы, я их знаю, я, наверное, даже смогу починить механизм. Он на мой взгляд не сложнее водяной мельницы. Ты сможешь починить свои часы?
Зимин отрицательно замотал головой.
— Ты можешь объяснить, как они делались?
Снова отрицательный ответ.
— Вот тот-то и оно. — Оскалился Обли. — Все что не может делать руками обычный мастеровой, то колдовское. Теперь ответь мне на вопрос. У кого больше всего колдовских вещей?
— У колдуна. — Сдался Зимин, поняв, что его красноречия явно не хватает чтобы переубедить узколобого вояку.
— Ну вот, — возликовал Обли, — а у того чужака помимо колдовских приспособлений все чужое. Взгляд, походка, манеры. Вроде и говорит по-нашему, и выглядит как человек, но как мне призналась горничная, взгляд у него был нехороший.
— А это как? — Десятник пригубил и благоразумно отставил кружку в сторону.
— Ну не знаю. — Развел руками хозяин заведения. — Нехороший и все. Больше ничего сказать не могу.
В зале загремели возбужденные голоса гвардейцев, это начали подавать жаркое. На такую ораву вынесли сразу несколько жареных поросят, горы хлеба с сыром и с десяток пузатых бочонков местного доброго пива.
Зимин сглотнул слюну, учуяв запах жареного мяса и обменялся вопросительным взглядом с Амиром, после чего решено было отложить в разговоры в сторону и как следует набить желудок.
— Светает. — Барус хмуро уставился на край ямы. — Значит скоро развязка.
— Развязка — это хорошо, развязка — это здорово. — Грецки хищно оскалился, показав всему свету хищные желтоватые клыки плотоядной твари. — Мне бы только до этих чумазых добраться, хоть бы и без топора. Я бы их — и красноречивыми жестами барон показал, как бы он расправился со своими тюремщиками.
— Полно те вам, — поморщился полковник. — Может все и обойдется. Степной народ вспыльчивый, но как я слышал отходчивый и если мы с вами дожили до рассвета, то все не так уж и плохо.
Я в разговоре участия не принимал. Холод ночной степи и общее настроение так окутали меня, что сейчас, наверное, покажи мне миллион долларов, али другую приятную картинку, глазом бы не повел.
Ждать, впрочем, осталось недолго. Едва небо из угольно-черного, с яркими алмазами звезд превратилось в грязно-серое как на краю ямы началось шевеление и чья-то ругань, из которой отдельно вычленить можно было только нецензурную брань и резкие гортанные окрики степняков. Перебранка продолжалась минут десять, и мы, в ожидании, притихли на дне, спокойно ожидая развязки.
Я приготовился ко всему что воспроизвёл мой воспаленный мозг, от падения на голову ядовитых змей, до первой горсти земли, предрекающей похороны заживо, однако сценарий, проказница судьба выдала нам иной.
— Эй, — на краю ямы появилась голова и я уже было решил, что сейчас нас забросают чьими-то останками, однако сама человеческая часть, вместо того чтобы рухнуть вниз мертвым лицом, — добродушно поинтересовалось голова.
